Бородино по-владимирски

Уникальные исторические места в запустении и разрухе.
Местные жители бьют тревогу — восстанавливать святыни некому и не на что.
Говорят, у каждого своя дорога к храму. Моя в этот раз оказалась на редкость извилистой и ухабистой... Священник отец Николай, пригласивший «Хронометр» в Вязниковский район в село Успенский Погост, лихо выкручивал руль видавшей виды «Волги», объезжая колдобины проселочной дороги. Впрочем, он местные ямы может миновать с закрытыми глазами — с тех пор как батюшку после окончания семинарии закрепили за Успенским храмом, прошло шесть лет, и дорога к церкви исхожена-изъезжена тысячи раз.

Вчера
Успенский Погост расположился неподалеку от Вязников, всего пара десятков километров от города. Хотя, по мнению местных жителей, это еще большой вопрос, от какой географической точки мерить расстояния.
— Село старинное, мимо испокон веков шел старый Муромский тракт, — объясняет отец Николай. — Здесь до Мурома и Нижнего рукой подать. А село стояло, считай, на самой дороге. Тогда оно было большим и богатым.
О том, что крестьяне в Успенском Погосте жили зажиточно, красноречиво говорят остатки церковного ансамбля — даже сейчас, несмотря на практически тотальное разрушение, храмы и каменное ограждение вокруг них выглядят очень внушительно.
— Самая первая церковь — Троицкий храм — была построена еще в 1629 году, — поясняет батюшка. — Тогда это было деревянное здание. Кстати, у него есть своя история. Как мне рассказывали местные жители, а им рассказывали их предки — именно эту церковь взял за прообраз деревенского храма Александр Пушкин, когда писал свое знаменитое произведение «Метель» из «Повестей Белкина». Помните, церковь, священник которой согласился обвенчать героиню повести Марью Гавриловну с армейским прапорщиком? Так вот — это она!
Против этой версии не протестуют и краеведы — Александр Сергеевич ездил в свое нижегородское имение Болдино по Муромской дорожке, аккурат мимо Успенского Погоста. А в то время, когда писалась «Метель», Пушкин находился в Болдино, и, говорят, исходил окрестности вдоль и поперек.
— Впрочем, наши места не только с Пушкиным пересекались, — рассказывает отец Николай. — Вон там за оврагом, где сейчас лес непролазный, было имение бояр Корсаковых. Во время Отечественной войны 1812 года сын боярыни ушел воевать с французом. И вернулся домой с победой. Благодаря Бога за счастливое возвращение сына, боярыня назвала деревню вокруг имения — Бородино и приказала заложить новый храм.
К 1840 году строительство было закончено. Новую церковь — Успенский храм — выстроили в модном тогда стиле классицизма: с капителями, колоннами и портиками. Здание получилось солидным и роскошным — до сих пор это единственный в области деревенский храм с шестью приделами.
— Вообще приход был богатый, — говорит отец Николай. — Служило сразу семь священников — а это и в крупных городских храмах редкость. Да и прихожан по спискам конца 19 века насчитывалось более двух тысяч человек.

Сегодня
Но свой столетний юбилей Успенский храм справить не успел. В 1937 году церковь была закрыта. А священник отец Александр расстрелян.
— Мои прихожанки, самые старые жительницы села, в свое время крестились у отца Александра. Они рассказывали мне, что в тридцать седьмом году за батюшкой пришли. Взяли ночью и увезли в неизвестном направлении... Где его могила? Никто не знает. Говорят, в тот год несколько десятков священнослужителей расстреляли в Иваново. Может быть, и прах отца Александра там.
Батюшку увезли, но храм еще стоял: правда, местные жители растащили церковную утварь и иконы по домам.
— В Великую Отечественную войну женщины с детьми приходили в храм молиться, — рассказывает отец Николай. — За отцов, мужей, братьев... верили, что церковь, построенная в честь одной великой победы, поможет вымолить еще одну. Но вскоре об этом узнало партийное руководство и приняло меры: храм опечатали, а людям добавили норму по трудодням, чтобы некогда было по церквям ходить.
Вот с того времени, уверен батюшка, и началась медленная и неотвратимая смерть села. Все больше заброшенных домов, все меньше детского смеха.
— Сейчас в селе от силы семей пять живет, — говорит отец Николай. — Дачники, правда, приезжают из Москвы, из Нижнего. Но это же не то...
За те шесть лет, что отец Николай — настоятель Успенского храма, ему удалось восстановить только самую старую церковь из богатого когда-то ансамбля. Ту самую «пушкинскую» — Троицкую. А работы впереди — непочатый край. У батюшки свое Бородино — ежедневная битва за инвесторов, подрядчиков и деньги-деньги-деньги...
— Суммы на строительство нужны просто запредельные, — рассуждает он. — Купол на колокольню — 3 миллиона рублей! Где в деревне такие деньги взять-то?! Идешь на поклон к богатым людям, объясняешь, просишь. Кто-то даст, а кто-то и откажет...

Завтра
Но больше всего отца Николая расстраивают не материальные затруднения, а моральная сторона вопроса.
— Хуже всего, что люди забыли дорогу в церковь, — считает он. — Посмотрите, все, что творится вокруг: и нищета, и пьянство — все это следствие отсутствия веры... В девяностые годы ребята деревенские разграбили могилу полковника Скворцова, фамильная усыпальница Скворцовых здесь же была, рядом с храмом. Полковник, кстати, герой сражения под Бородином, правая рука самого Багратиона, был захоронен со всеми орденами и императорской саблей. Вот из-за них мальчишки склеп и разворотили. И ладно бы просто ограбили, они же еще останки умерших растащили по деревне! Ходили — черепом хвастали... Вот что это, как не безверие? Я просто уверен — реабилитация села начнется только с церкви, только тогда, когда люди пойдут в храм.
...Говорят, у каждого своя дорога к храму. Может быть, у кого-то она начнется с реальной помощи конкретной церкви? С рубля на новую колокольню или с работы по восстановлению Успенского храма...